В статье рассматривается уголовно-процессуальный анализ преступлений несовершеннолетних в контексте уголовного судопроизводства. Данная тема представляет особой актуальность, поскольку даже допущенное нарушение ребенком уголовного законодательства не должно лишать его права на обращение, способствующее развитию чувства достоинства и значимости, укреплению в нем уважения к правам и свободам человека, реинтеграции в общество и выполнению социально-полезной роли. Авторами проанализированы изменения законодательства, касающиеся рассматриваемой проблематики. В исследовании изучен исторический опыт, который показывает, что попытки сдерживания асоциального поведения подростков предпринимались еще в советское время как путем реализации гуманистической концепции по разделению уголовной ответственности взрослых и детей, усложнения механизма уголовного преследования несовершеннолетних, так и в определенные периоды через ужесточение уголовной политики. Авторами определено, что система мер уголовно-правового характера, применяемая в отношении несовершеннолетних преступников в воспитательных целях обладает внутренним противоречием, что способствует снижению эффективности ее практической реализации; помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, являющееся по своей природе лишением несовершеннолетнего свободы и занимающее неопределенное место в системе мер уголовно-правового характера, используется в качестве альтернативы наказания, назначаемого обвинительным приговором суда. В законодательстве должен быть урегулирован порядок отмены решения о направлении в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, определены правила зачета времени нахождения в данном учреждении в случае последующего назначения наказания в виде лишения свободы. Процедура помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа по причине совершения преступления должна регулироваться единообразно и по приговору суда, и в случаях отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела (уголовного преследования).
несовершеннолетний обвиняемый, применение принудительных мер воспитательного воздействия, помещение несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), обвинительный приговор
Введение
Защита семьи и детства, создание необходимых условий для формирования полноценной личности представляют собой одну из ключевых задач общества и государства. Дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России[1]. Ее реализация требует выработки комплексной стратегии, в основе которой находятся общепризнанные международные принципы уважения прав ребенка и их эффективное обеспечение.
Общемировое признание неполноценности, незрелости детей
в физическом, психическом и социальном отношении (принцип 5 Декларации прав ребенка)[2] предполагает, что реформирование национальных правовых систем должно выстраиваться в направлении усиления охраны прав и свобод несовершеннолетних, создания дополнительных гарантий специальной правовой защиты, в частности в сфере уголовной юстиции.
Даже допущенное нарушение ребенком уголовного законодательства не должно лишать его права на обращение, способствующее развитию чувства достоинства и значимости, укреплению в нем уважения к правам и свободам человека, реинтеграции в общество и выполнению социально полезной роли[3]. При этом в выборе меры воздействия необходимо руководствоваться не только обстоятельствами и тяжестью совершенного преступления, но и учитывать в качестве определяющего фактора благополучие и потребности самого несовершеннолетнего, по возможности сводя до минимума ограничение свободы[4].
Основная часть
В целом борьба с преступностью несовершеннолетних для России не нова. Исторический опыт показывает, что попытки сдерживания асоциального поведения подростков предпринимались еще в советское время как путем реализации гуманистической концепции по разделению уголовной ответственности взрослых и детей, усложнения механизма уголовного преследования несовершеннолетних, так и в определенные периоды через ужесточение уголовной политики.
Например, Декретом ВЦИК от 7 марта 1918 года № 2 «О суде» отменялись суды и тюремное заключение в отношении лиц, не достигших 17-летнего возраста[5]. Декретом СНК РСФСР от 4 марта 1920 года наряду с повышением уже названного возрастного порога до 18 определялось, что необходимо рассматривать вопрос о возможности применения к несовершеннолетним преступникам в возрасте от 14 до 18 лет мер медико-педагогического воздействия с целью их исправления, выявлять признаки преступного участия взрослых[6]. Декретом ВЦИК от 27 июля 1922 года в действовавший на тот момент УПК РСФСР вносился запрет на применение к лицам, не достигшим в момент совершения преступления 18-летнего возраста, высшей меры репрессии (расстрела)[7], а затем в качестве меры социальной защиты, заменяющей по приговору суда наказание, отдача несовершеннолетнего на поруки родителям[8].
Напротив, усиление карательного воздействия со стороны государства выражалось: в снижении возраста уголовной ответственности до 12 лет Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», установлении уголовной ответственности за «подстрекательство несовершеннолетних или привлечение к участию в преступлениях» Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 25 ноября 1935 года «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних, с детской беспризорностью и безнадзорностью», возврате к унифицированной уголовной ответственности Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 года, когда за действия, могущие вызвать крушение поездов, допускалось применение к несовершеннолетнему любых мер уголовного наказания[9].
Государственная политика, реализовывавшаяся в советском государстве с начала 1960 гг. и провозгласившая приоритет принудительных мер воспитательного воздействия над уголовным наказанием несовершеннолетних, обусловила одновременную дифференциацию уголовного судопроизводства. Появление самостоятельной главы в УПК РСФСР 1960 года, посвященной производству по делам несовершеннолетних и последующие изменения законодательства, как справедливо отмечает Е. В. Марковичева, были ориентированы на усложнение порядка судопроизводства с целью наилучшего обеспечения прав несовершеннолетних обвиняемых и подсудимых. Однако следует согласиться с автором и в том, что в последующем одной из наиболее дискуссионных и обсуждаемых проблем в 1990 гг. стала специализация уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, идея реформирования и возрождения ювенальной юстиции [1, с. 1438].
Уголовно-процессуальная доктрина противоречиво оценивает эффективность ювенального судопроизводства и в целом политику освобождения несовершеннолетних лиц от уголовной ответственности или уголовного наказания с альтернативным применением мер социально-педагогической ресоциализации.
Так, С. П. Щерба настаивал на том, что систему правосудия для несовершеннолетних должны венчать ювенальные суды, фундамент которых необходимо выстраивать еще на стадии предварительного расследования, но их реформа в России оказалась в противоречии с общепризнанными принципами и нормами международного права [2, с. 162, 170]. А. С. Дежнев в своем исследовании указывает, что идея создания в Российской Федерации специализированных органов ювенальной юстиции воспринимается многими специалистами с настороженностью, потому как зарубежный опыт работы ювенальных судов не всегда сочетается с российской ментальностью [3, с. 6].
Л. В. Головко, исследуя проблемы института применения принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УПК РФ) в контексте альтернативы уголовного преследования, приходит к выводу о том, что в современной России данная альтернатива нашла развитие главным образом в системе уголовного права. Вместе с тем она должна иметь узкое применение и не вытеснять традиционные методы реакции государства на нарушения уголовного закона, которыми являются уголовное преследование и наказание [4, с. 13].
А. В. Ендольцева также настаивает на том, что «применение принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетнему в рамках ст. 90 УК РФ противоречит принципам гуманизма и справедливости, вследствие чего необходимо отказаться от их применения в случае освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности, а применять их только взамен уголовного наказания» [5, с. 12-13].
Сегодня степень разрешенности проблемы борьбы с преступностью уголовно-правовыми и процессуальными средствами оценивать крайне сложно.
Как отмечает Председатель СК России А. И. Бастрыкин, «уровень и состояние криминализации подростковой среды по-прежнему остаются тревожными. В последние годы общество столкнулось с субкультурами, провоцирующими подростков на совершение преступлений. Кроме того, через мессенджеры дети вовлекаются в криминальную деятельность. Их втягивают
в торговлю наркотиками и в совершение диверсий..»[10]. При этом тяжких и особо тяжких преступлений в 2024 году по сравнению с 2023 и 2022 годами стало больше на треть[11].
Несмотря на очередные предпринятые законотворческие меры по ужесточению уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений и антиобщественных действий, внесенные в ст.ст. 150–151 УК РФ изменения[12], разработку инициативы по снижению возраста уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств с 16 до 14 лет[13], статистика также свидетельствует о сохранении проблемы.
С одной стороны, данные
МВД России о состоянии преступности свидетельствуют о снижении количества ежегодно выявляемых несовершеннолетних лиц, совершивших преступления (2024 г. – 21 069, 2023 г. – 22 340, 2022 г. – 26 305, 2021 г. – 29 126, 2020 г. – 33 575, 2019 г. – 37 953, 2018 г. – 40 860, 2017 г. – 42 504, 2016 г. – 48 589, 2015 г. – 55 996). Однако удельный вес несовершеннолетних в общем числе выявленных лиц остается устойчивым (2024 г. – 3,2 %, 2023 г. – 3 %, 2022 г. – 3,2 %, 2021 г. – 3,4 %, 2020 г. – 3,9 %, 2019 г. – 4,3 %, 2018 г. – 3,9 %, - 2017 г. – 4,4 %, 2016 г. – 4,8 %, 2015 г. – 2,4 %)[14].
Системный анализ данных судебной статистики[15] показывает, что судами общей юрисдикции ежегодно признаются виновными более 10 тыс. несовершеннолетних преступников (2024 г. – 12 400, 2023 г. – 13 158, 2022 г. –
14 841, 2021 г. – 15 175, 2020 г. – 15 395, 2019 г. – 16 935, 2018 г. – 18 925,
2017 г. – 20 980, 2016 г. – 24 420, 2015 г. – 23 153). Превалирующим видом наказания, назначаемым несовершеннолетним, остается условное осуждение к лишению свободы (2024 г. – 32,26 % от общего количества осужденных несовершеннолетних, 2023 г. – 32,57 %, 2022 г. – 37,03 %, 2021 г. – 38,66 %,
2020 г. – 39,99 %, 2019 г. – 37,83 %, 2018 г. – 38,19 %, 2017 г. – 38,26 %, 2016 г. – 38,79 %, 2015 г. – 40,69 %).
Меры, альтернативные уголовному наказанию, применяются не более чем к 6 % осужденных несовершеннолетних. Так, в 2024 году с направлением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа в порядке, предусмотренном ст. 432 УПК РФ, освобождены от наказания 207 несовершеннолетних осужденных, в 2023 г. – 170, 2022 г. – 191, 2021 г. – 210, 2020 г. – 240, 2019 г. – 296, 2018 г. – 303, 2017 г. – 384, 2016 г. – 402, 2015 г. – 385. Освобождены от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия в 2024 г. 491 несовершеннолетний осужденный, в 2023 г. – 502, 2022 г. – 574, 2021 г. – 576, 2020 г. – 549, 2019 г. – 437, 2018 г. – 365, 2017 г. – 401, 2016 г. – 543, 2015 г. – 516. Только по 6 % уголовных дел
о преступлениях несовершеннолетних производство судами оканчивается принятием решения о прекращении уголовного дела с применением принудительной меры воспитательного воздействия (2024 г. – 1016, 2023 г. – 1023, 2022 г. – 1248, 2021 г. – 1577, 2020 г. – 1879, 2019 г. – 2408, 2018 г. – 2385, 2017 г. – 2270, 2016 г. – 2655, 2015 г. – 2098).
Процедура помещения несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа (далее - СУВУЗТ), предусмотренная уголовным и уголовно-процессуальным законодательством, фактически предполагает изоляцию лица от общества и пребывание в ограниченном пространстве. Как справедливо отмечают процессуалисты, помещение в СУВУЗТ, не являясь самоцелью, должно обеспечивать решение целого комплекса задач, связанных с его ресоциализацией, обучением, вторичной и третичной профилактикой правонарушений [6, с. 841], с целью минимизации уголовно-процессуального воздействия [7,
с. 55]
В такой изоляции несовершеннолетний находится под круглосуточным контролем и наблюдением, не имеет возможности уходить с территории СУВУЗТ по собственному желанию, ограничен в общении с посторонними и использовании средств связи[16].
Вместе с тем низкая эффективность практики замены уголовного наказания несовершеннолетнему осужденному на применение альтернативной воспитательной меры подтверждаются результатами научных исследований. Например, В. В. Николюк и Е. В. Марковичева приводят целый комплекс проблем уголовно-процессуального и организационно-правового характера, среди которых, в частности, понятийная неопределенность ст.ст. 90 и 92 УК РФ, разграничившая меры воспитательного воздействия и направление в СУВУЗТ, вследствие чего суды перед направлением в данное учреждение должны осудить подростка к лишению свободы, а затем освободить его от отбывания наказания. При этом правовой механизм замены меры уголовно-правового характера на уголовное наказание по причине систематического нарушения правил нахождения в СУВУЗТ отсутствует [8, с. 232]. Более того, 28 октября 2021 года Пленум Верховного Суда Российской Федерации исключил из п. 35 постановления от 1 февраля 2011 года № 1 разъяснение о возможности нового судебного рассмотрения уголовного дела, по которому несовершеннолетний ранее был освобожден от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 432 УПК РФ), в случае если установлено систематическое неисполнение меры воспитательного воздействия[17]. Действующая редакция данного постановления допускает отмену постановления о применении названной меры только ранее, если имело место освобождение от наказания. По смыслу п. 35 постановления на решение о помещении в СУВУЗТ разъяснение Верховного Суда Российской Федерации не распространяется.
Следует сказать и о проблеме смешанной правовой природы процедуры помещения несовершеннолетнего в СУВУЗТ. Так, решение о направлении в указанное учреждение является итоговым судебным решением, которым имеющийся уголовно-правовой спор разрешается по существу. При этом стоит учитывать, что для «положительного» решения о помещении в СУВУЗТ должен быть доказан факт совершения несовершеннолетним общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом. Несмотря на переход компетенции по рассмотрению вопросов пребывания в СУВУЗТ в административное судопроизводство[18], процедура принятия исходного процессуального решения (ч. 2 ст. 432 УПК РФ), а также процедура доказывания факта правонарушения остается предметом уголовно-процессуального регулирования. Необходимо отметить, что В. В. Николюк ставил под сомнение обоснованность сохранения смешанного правового регулирования и комментировал новеллы еще на этапе их рассмотрения Государственной Думой Российской Федерации: «В итоге попытка авторов законопроекта избежать «двойного» правового регулирования помещения несовершеннолетних осужденных в специальное учреждение и реализации этой меры принуждения даст другой результат: сохранится «тройное» правовое регулирование со следующей межотраслевой дифференциацией [9,
с. 211]».
Следует сказать, что в настоящее время решение о помещении в СУВУЗТ может быть принято не только в судебном разбирательстве при постановлении обвинительного приговора, но и в досудебных стадиях в случае прекращения уголовного дела или отказа в возбуждении уголовного дела. Основанием прекращения производства будет выступать недостижение возраста уголовнойответственности либо отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством, вследствие которого несовершеннолетний не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния.
Любопытно, что в отличие от судебного порядка освобождения несовершеннолетнего от наказания уголовно-процессуальные нормы, определяющие досудебное производство, не регулируют рассмотрение вопроса о помещении в СУВУЗТ несовершеннолетнего. Это означает, что в случае прекращения досудебного производства в отношении несубъекта уголовной ответственности (в стадии возбуждения уголовного или в стадии предварительного расследования) необходимость дальнейшего воспитательного воздействия определяется вне рамок уголовного процесса.
Данные материалы (прекращенного уголовного дела или материалы об отказе в возбуждении уголовного дела) в отношении несубъекта уголовной ответственности рассматривает комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав, действующая как орган системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних[19]. Эта комиссия определяет, возможно ли ограничиться применением к несовершеннолетнему мер воздействия или следует обратиться в суд с ходатайством о помещении в СУВУЗТ в порядке, установленном Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации.
Представляется, что отсутствие единых принципов, а также существующие отличия процессуальной формы уголовного судопроизводства и производства по административному иску создают положение правового неравенства среди несовершеннолетних, в отношении которых рассматривается вопрос о помещении в СУВУЗТ по следующим причинам. Так, в случае совершения уголовно-наказуемого деяния лицом, не достигшим возраста 18 лет, процессуальным решением, правовым последствием которого может стать направление в СУВУЗТ, в зависимости от уголовно-процессуальной стадии являются: постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), обвинительный приговор.
Если искомое процессуальное решение – обвинительный приговор, то его законность и обоснованность, в том числе вывод о признании достаточным помещение несовершеннолетнего подсудимого в названное воспитательное учреждение, подлежит проверке по правилам глав 16, 45.1, 47.1, 48.1 и 49 УПК РФ. При этом несовершеннолетний будет пользоваться всеми уголовно-процессуальными средствами защиты.
Если же искомое процессуальное решение – постановление об отказе в возбуждении уголовного дела или постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), то реализация возможности контраргументации решению о направлении в СУВУЗТ непременно разделяется. Обусловлено это тем, что оценка обстоятельств преступления остается в уголовно-процессуальной сфере, а рассмотрение вопроса о помещении в СУВУЗТ перемещается в административное судопроизводство. Совместное рассмотрение вопросов доказанности совершения преступления и обоснованности применения искомой меры государственного принуждения к несовершеннолетнему в рамках административного судопроизводства в данной ситуации представляется невозможным в силу разной юридической природы производств. В этом контексте нельзя назвать равноудаленным доступ несовершеннолетних к правосудию. Одни отстаивают интересы, основываясь на нормах уголовно-процессуального права, другие, наряду с уголовной юстицией, познают особенности разрешения административно-правовых споров.
Выводы и заключение
Таким образом, по результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
– система мер уголовно-правового характера, применяемая в отношении несовершеннолетних преступников в воспитательных целях, обладает внутренним противоречием, что способствует снижению эффективности ее практической реализации;
– помещение в СУВУЗТ, являющееся по своей природе лишением несовершеннолетнего свободы и занимающее неопределенное место в системе мер уголовно-правового характера, используется в качестве альтернативы наказания, назначаемого обвинительным приговором суда. В законодательстве должен быть урегулирован порядок отмены решения о направлении в СУВУЗТ, определены правила зачета времени нахождения в данном учреждении в случае последующего назначения наказания в виде лишения свободы;
– процедура помещения в СУВУЗТ по причине совершения преступления должна регулироваться единообразно: и по приговору суда, и в случаях отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела (уголовного преследования).
[1] Конституция Российской Федерации : принята всенародным голосованием
12 декабря 1993 года с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 года // Гарант : сайт. URL: https://base.garant.ru/10103000/ (дата обращения: 04.04.2025).
[2] Декларация прав ребенка от 20 ноября 1959 года : принята Резолюцией 1386 (XIV)
на 841-ом пленарном заседании
Генеральной Ассамблеи ООН : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=INT&n=15160#xl490rU4yo32LZMH2/ (дата обращения: 15.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей.
[3] Конвенция о правах ребенка
от 20 ноября 1989 года : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=9959#pPp90rUARN8Sbbs32 (дата обращения: 18.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей.
[4] Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия
в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), принятые резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1985 года // Советская юстиция. 1991.
№ 12–14.
[5] О суде : Декрет ВЦИК от 7 марта
1918 года № 2 : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=4476#KIl4GrUMTK2p2ckJ1 (дата обращения: 15.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей; О комиссиях для несовершеннолетних : Декрет СНК РСФСР
от 14 января 1918 года : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=3803#YVb5GrUK8MMBoqS9 (дата обращения: 15.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей;
[6] О делах о несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных действиях Декрет СНК РСФСР
от 4 марта 1920 года : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=17617#AzP6GrUWpAcRFZ4W (дата обращения: 15.05.2025).
Режим доступа: для зарегистрированных пользователей.
[7] О дополнении ст. 33 общей части Уголовного Кодекса : Декрет ВЦИК от 27 июля 1922 года : послед. ред. // Библиотека нормативно-правовых актов СССР : сайт. URL: https://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1364.htm (дата обращения: 15.05.2025).
[8] Об изменениях и дополнениях Уголовного Кодекса РСФСР : Постановление ВЦИК от 11 ноября 1922 года // Библиотека нормативно-правовых актов СССР : сайт. URL: https: www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1437.htm (дата обращения: 15.05.2025).
[9] О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних : Постановление ЦИК и СНК СССР от 07.04.1935 // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=19034#rB4AGrU0WUnkemaF2 (дата обращения 10.05.2025). Режим доступа:
для зарегистрированных пользователей; О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних, с детской беспризорностью и безнадзорностью : Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 25.11.1935 // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=14250#Lu1BGrUM27HpODZt (дата обращения 10.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей; Об уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поездов :
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10.12.1940 // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=17109#M5lBGrUKx7SNkjwM (дата обращения 10.05.2025). Режим доступа: для зарегистрированных пользователей.
[10] Интервью Председателя СК России информационному агентству ТАСС 4.апреля
2025 года // Следственный комитет Российской Федерации : офиц. сайт. URL: https://sledcom.ru/press/interview/item/1967409/ (дата обращения: 10.05.2025).
[11] Бастрыкин: более 400 тыс. подростков в России состоят на профилактическом учете // Информационная группа ИНТЕРФАКС : сайт. URL: https://www.interfax.ru/russia/956023 (дата обращения: 10.05.2025).
[12] О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 28.12.2024 № 514-ФЗ https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_494795/ (дата обращения: 10.05.2025). [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
[13] СК предложил снизить возраст уголовной ответственности за наркотики до 14 лет // Информационное агентство ТАСС : сайт. URL: https://tass.ru/obschestvo/23595185?ysclid=m92t4936eb531569132 (дата обращения: 10.05.2025).
[14] . Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за 2015 – 2024 гг. // Министерство внутренних дел Российской Федерации : офиц. сайт. URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/folder/101762 (дата обращения: 10.05.2025).
[15] Отчеты о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2015–2024 гг. // Судебный департамент при Верховном суде Российской Федерации : офиц. сайт. URL: https://cdep.ru/?id=79 (дата обращения: 10.05.2025).
[16] Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних : Федер. закон № 120-ФЗ от 24.06.1999 : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23509/ (дата обращения: 04.05.2025).
[17] О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 года № 1 : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_110315/ (дата обращения: 04.05.2025).
[18] О внесении изменений в статью 432 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : Федер. закон от 21 ноября 2022 года № 447-ФЗ // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_314671/ (дата обращения: 04.05.2025).
[19] Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних : Федер. закон от 24 июня 1999 года № 120-ФЗ : послед. ред. // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23509/ (дата обращения: 04.05.2025).
1. Марковичева, Е. В. Эволюция производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних: от Устава Уголовного Судопроизводства до Уголовно-процессуального кодекса РФ // Актуальные проблемы россий-ского права. 2014. № 7 (44). С. 1433–1439.
2. Щерба, С. П. Избранные труды. Академия Генеральной прокуратуры РФ. М., 2016. 308 с.
3. Дежнев, А. С. Охрана интересов семьи и несовершеннолетних в уго-ловном процессе России : авторефер. дис. ... д-ра юрид. наук. Омск, 2013. 43 с.
4. Головко, Л. В. Альтернативы уголовному преследованию как форма процессуальной дифференциации (современные тенденции развития) : ав-торефер. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. 54 с.
5. Ендольцева, А. В. Институт освобождения от уголовной ответствен-ности: теоретические, законодательные и правоприменительные проблемы : авторефер. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. 52 с.
6. Смирнова, И. Г., Николюк, В. В. Марковичева, Е. В., Качалова, О. В. Направление несовершеннолетних осужденных в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа // Всероссийский криминоло-гический журнал. 2019. № 5. С. 837–845.
7. Быданцев, Н. А. Прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия в аспекте ювенальной юстиции : монография. М. : Изд. дом Шумиловой И. И., 2008. 159 с.
8. Николюк, В. В., Марковичева, Е. В. Решение судом вопросов, связанных с направлением несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа: уголовно-процессуальные и организационно-правовые проблемы // Вестник Томского государственного университета. 2018. № 428. С. 230–235.
9. Николюк, В. В. Направление осужденных несовершеннолетних в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа: смена парадигмы законодательной конструкции // Правосудие. 2019. № 2. С. 206–224.
