The paper considers the main criteria for the effectiveness of the investigation of embezzlement in the public sector, considers the thesis of the need for a detailed study of only the most complex examples from criminal practice, priority disclosure of highly organized, high-level embezzlement in the public sector, as well as the activities of criminal groups and communities, the association with criminal corruption in this area. The author discusses the negative impact of the study of simple ("everyday") embezzlement in the public sector on the content of the forensic investigation methodology, and then on the practice of law enforcement.
embezzlement in the public sector, investigation of embezzlement, effective investigation methodology, efficiency criterion, forensic support of the investigation of embezzlement, directions of investigation
Введение
Выбор темы этой статьи изначально был определен размышлениями после прочтения одной из статей Ю. П. Гармаева [1, с. 76]. Автор применительно к методикам расследования коррупционных преступлений выдвигает тезис: любая из этих, как и любых иных, криминалистических методик должна быть эффективной – или она никому не нужна. Соответственно, с учетом предложенных, полностью поддерживаемых нами идей, в рамках настоящего исследования проверке подлежит гипотеза о том, не являются ли авторские критерии эффективности, иные выводы Ю. П. Гармаева релевантными для исследования, посвященного методике расследования хищений бюджетных средств? Кажется, ответ напрашивается сам собой. И он положительный хотя бы потому, что названная широкая группа преступлений, безусловно, включает в себя в качестве типичных сопутствующих – коррупционные криминальные посягательства.
Основная часть
Приведем пример. В сентябре 2020 года гр-ка Н., занимая должность директора государственного бюджетного учреждения «О.», предложила своему знакомому за денежное вознаграждение в 80 тысяч рублей заключить по заведомо завышенной стоимости контракты на кадастровые работы по составлению технического плана и схемы расположения сетей инженерно-технического обеспечения фельдшерско-акушерских пунктов
(ФАПов). Мужчина согласился и передал ей взятку. В период со 2 октября по 8 декабря 2020 года в рамках национального проекта «Здравоохранение» гр-ка Н. от имени государственного бюджетного учреждения «О.» заключила контракты с подконтрольным индивидуальным предпринимателем. Их стоимость по документам составила от 130 до 170 тысяч рублей, тогда как рыночная цена на тот момент была 17 400 рублей за каждый контракт. Таким образом, гр-ка Н. заключила 28 таких договоров по завышенной цене и растратила более 1,3 млн рублей. Приговором суда гр-ке Н. назначено наказание в виде 4,5 лет лишения свободы условно[1].
Да, не всегда, не по любому делу о хищении усматривается коррупционная составляющая, но по большинству наиболее общественно опасных организованных преступлений в особо крупных размерах коррупция – это очевидный атрибут хищения бюджетных средств. Но все же гипотеза должна быть проверена более основательно.
Итак, Ю. П. Гармаев все варианты конкретных уголовных дел типизирует (это именно типология, а не классификация) по уровню эффективности (и предлагает ее критерии) и по отношению к критерию законности на три группы:
1. эффективное расследование;
2. неэффективное расследование;
3. незаконное расследование
[2, с. 65].
В рамках опроса респондентов[2] мы предложили эту классификацию, и уважаемые коллеги-практики подтвердили релевантность – это типологии по делам о хищениях в бюджетной сфере. Автор поясняет, что эффективное расследование – это всегда обязательное соблюдение следствием трех принципов:
– наступательности,
– приоритета результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в последующем доказывании,
– допущение минимума нарушений закона и ошибок: стратегических, тактических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, оперативно-розыскных, экспертных.
Констатируется, что по делу необходимо реализовать три основных направления расследования. Прежде всего, это акцент на раскрытие высокоорганизованных, высокоуровневых преступлений, деятельности преступных групп и сообществ, сопряженность с криминальной коррупцией. Для правоохранительных органов недопустим количественный приоритет, когда для статистики, ложно благополучной отчетности следователи и оперативные сотрудники «гонят вал» по выявлению и расследованию единичных мелких «низовых» преступных посягательств (рядовые сотрудники медучреждений, школ и т. п.). Следователь должен приоритетным образом расследовать, проверять версии о возможных совокупностях преступных посягательств, серийном характере противоправной деятельности. Конечно, «мелкие» преступления – тоже преступления, и укрывать их нельзя.
Но и делать из них основной предмет деятельности правоохранительных органов – это неэффективное расходование ценнейших государственных ресурсов. Не менее важное направление – это обеспечение эффективного поиска и наложения ареста на всех преступников, на преступно нажитые активы [2, с. 69].
Изучение материалов уголовных дел о хищениях бюджетных средств позволяет сделать неутешительный вывод о том, что по ним эффективное расследование встречается, мягко говоря, не особенно часто. Согласно предложенным и принятым нами критериям большая часть уголовных дел о хищениях в бюджетной сфере расследуется совершенно неэффективно. Не вдаваясь в подробности научной дискуссии о повышении эффективности расследования и качества разработки частных криминалистических методик (см. работы Е. П. Ищенко [3], А. Ю. Головина [4, с. 10], И. И. Алгазина [5] и др.), рассмотрим критерии эффективности в разрезе уголовных дел о хищениях в бюджетной сфере.
Большинство дел о хищениях бюджетных средств могут быть охарактеризованы как простые, одноэпизодные, совершенные случайным преступником, а значит не предполагающие применения сложных криминалистических инструментов для их расследования. Например, это
совершенно мелкие дела о хищениях незначительных сумм командировочных расходов рядовых работников, социальных пособий для различных категорий населения (по безработице, по уходу за ребенком, за
нетрудоспособными родственниками и т. п.).
Приведем самый типичный пример из практики, подобных которому – тысячи. Приговором Ямальского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа по делу № 1-26/2014 от 16 апреля 2014 г. гр-ка Н. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 160 УК РФ, с назначением наказания в виде штрафа в размере 20 000 рублей. Н. как заведующая отделом в муниципальном учреждении (хоть и руководящая, но низовая должность с невысокой зарплатой) имела умысел на хищение средств муниципального бюджета. Реализовала она его так: находясь в служебной командировке, Н. вылетела в другой город в личных целях, а для компенсации понесенных расходов подготовила авансовый отчёт о командировочных расходах, включая счета за проживание в гостинице и произвела расчёт суточных расходов. Фактически Н. не проживала в гостинице и не выполняла задачи, указанные в обосновании целей командирования. Таким образом, самостоятельно изготовив подложные документы о проживании в гостинице и предоставив их в бухгалтерию муниципального учреждения, Н. причинила ущерб муниципальному бюджету в размере 23 000 рублей[3]. Уголовное дело расследовалось более двух месяцев силами нескольких следователей. Трудно представить, в каких суммах несет расходы федеральный бюджет на раскрытие и расследование великого множества таких вот, по существу «мелких», уголовных дел. Специальные исследования, посвященные стоимости бюджетных трат на борьбу с преступностью, дают неутешительные выводы [6].
Наиболее общественно опасные криминальные хищения – «верхушечные» (в отношении чиновников высокого уровня) мошенничества, присвоения и растраты, к сожалению, весьма высоколатентны. Немногочисленные дела такого рода хоть и имеются, но зачастую расследуются долго и, мягко говоря, не наступательно.
Возвращаясь к позиции Ю. П. Гармаева, приведем его тезисы относительно проблемы оценки эффективности криминалистической научной литературы, результатов исследований по методикам расследования преступлений. Изучение соответствующих публикаций, а также отзывов о них правоприменителей, позволили автору сделать выводы о том, что большинство диссертационных криминалистических методик и иных исследований посвящено не представляющим правовой и криминалистической сложности в расследовании преступлениям [2, с. 69]. Данные обстоятельства, безусловно, следует характеризовать как негативные, но есть ряд вполне очевидных аргументов, объясняющих сложившуюся практику. Так, простые одноэпизодные хищения в бюджетной сфере, не наносящие существенного ущерба бюджетной системе, во-первых, раскрываются и расследуются значительно быстрее сложных и резонансных дел, во-вторых, «простые» хищения занимают значительную долю в общей численности уголовных дел, что не позволяет исследователю оперативно найти «сложное», резонансное дело и исследовать его. Таким образом, избрав для себя простой путь и исследуя только простые и незначительные для практики примеры, исследователи не вносят в криминалистическую науку ничего нового.
Настоящее исследование подтверждает аналогичную тенденцию, закономерность уже не практической, а исследовательской деятельности. Так, автор диссертации на тему «Методика по расследованию присвоения или растраты, совершаемых в бюджетной сфере» описывает в основном самые простые способы преступлений и методы их расследования. Вот типичный авторский пример из практики: при расследовании дела о присвоении денежных средств следователь путем проведения экспертиз, иных следственных и процессуальных действий установил предмет хищения в сумме 1 815 рублей и предъявил обвинение. Лицо осуждено по ч. 1 ст. 160 УК РФ [7, с. 145]. Повторимся: текст диссертации наполнен практически только такими примерами. Нужна ли для криминалистического обеспечения противодействия таким преступлениям отдельная частная методика? Не достаточно ли для этого обычной методики расследования хищений из любого учебника по криминалистике? За пределами предмета исследования осталась реально существующая многоэпизодная организованная преступная деятельность, направленная на хищение в особо крупных размерах, сопряженная с коррупцией. Как отмечает Ю. П. Гармаев по аналогичной проблеме: «Пишем в основном о мелких преступлениях», причем многословно и сложным языком… малоэффективная теория «в едином порыве слилась» с малоэффективной практикой – «преимущественной борьбы с мелкими преступлениями».
Выводы и заключение
Подводя итоги, хотелось бы отметить следующее:
1. Криминалистическая наука должна отходить от концепции преимущественной борьбы с мелкими преступлениями. В данном отношении хотелось бы пояснить, что мы говорим о приоритетном изучении сложных преступных посягательств на бюджетные средства в различных сферах, а не полном отказе от изучения простых хищений. Криминалистические исследования простых хищений в бюджетной сфере следует признать малоэффективными как для науки, так и для правоприменительной практики.
2. Ключевым принципом разработки криминалистической методики должен стать принцип приоритета разработки научных положений и прикладных рекомендаций по расследованию наиболее общественно опасных преступлений, в том числе многоэпизодных, совершаемых в составе организованных преступных формирований, в крупных и особо крупных размерах, с использованием современных IT-технологий.
3. Криминалистическая наука должна не только развиваться синхронно с правоприменительной практикой, но и опережать её, предлагая все более эффективные средства противодействия преступности.
[1] Приговор Ленинского районного суда г. Владимира по делу по делу № 1- 43/20 от 16.02.2022 // Ленинский районный суд г. Владимира : сайт. URL: http://leninsky.wld.sudrf.ru/modules.php?name=press_dep&op=1&did=779 (дата обращения: 14.03.23). Режим доступа: свободный.
[2] В качестве респондентов были привлечены более 20 сотрудников Следственного управления Следственного комитета России по Новосибирской области, следователи органов внутренних дел, а также сотрудники Управления экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России по Новосибирской области.
[3] Приговор Ямальского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа по делу № 1-26/2014 от 16 апреля 2014 г. // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/regular/doc/wrco3zRRwR5h/ (дата обращения: 10.04.2023). Режим доступа: свободный.
1. Garmaev, Y.P., Borovskikh, R.N. Konceptual'nye osnovy formirovaniya ukrupnennyh kriminalisticheskih metodik rassledovaniya prestuplenij [Conceptual foundations of the formation of enlarged criminalistic methods of crime investigation]. Akademicheskaya mysl' - Academic thought. 2018, no. 1(2), pp. 72-77. (in Russian).
2. Garmaev, Y.P. Preimushchestvennaya bor'ba s «melkimi» korrupcionnymi prestupleniyami kak problema praktiki i kriminalisticheskoj nauki [Preferential fight against "small" corruption crimes as a problem of practice and criminalistic science]. Lex russica - Lex russica. 2023, vol. 76, no. 3, pp. 63-71. (in Russian).
3. Ishchenko, E.P., Koldin, V.Y., Krestovnikov, O.A. Aktual'nye problemy sistemnyh issledovanij v kriminalistike [Actual problems of system research in criminalistics]. Lex Russica - Lex russica. 2006, no. 6. URL: http://koldin-msu.ru/wp-content/uploads/2015/03/1%D0%A1.pdf (accessed: 03/13.23). (in Russian).
4. Golovin, A.Y. Problemy i puti sovershenstvovaniya metodik rassledovaniya otdel'nyh vidov prestuplenij [Problems and ways of improving methods of investigation of certain types of crimes]. Izvestiya TulGU. Ekonomicheskie i yuridicheskie nauki - News of TulSU. Economic and legal sciences. 2014, no.3-2, pp. 3-10. (in Russian)
5. Algazin, I.I. Ob effektivnosti kriminalisticheskoj harakteristiki prestuplenij otdel'nyh vidov i grupp [On the effectiveness of criminalistic characteristics of crimes of certain types and groups]. Sibirskoe yuridicheskoe obozrenie - Siberian Legal Review. 2018, no. 4, pp. 466-471. (in Russian).
6. Bazhanov, S.V. Stoimost' ugolovnogo processa [The cost of criminal proceedings]. N. Novgorod, 2002, 585 p. (in Russian).
7. Garbuz, G.S. Metodika po rassledovaniyu prisvoeniya ili rastraty, sovershaemyh v byudzhetnoj sfere [Methodology for investigating embezzlement or embezzlement committed in the public sector]. Krasnoyarsk, 2007, 233 p. (in Russian). (in Russian).
