from 01.01.2021 to 01.01.2023
Karaganda, Kazakhstan
UDK 343.9.018 Исследовательские методы криминологии
Introduction: The article discusses issues concerning the socio-psychological determinants of crime in Astana. Much attention is paid to small social groups (family, educational or work collective, informal environment, etc.) where the criminal tendencies of people who committed crimes were formed. Materials and methods: the dialectical method as a universal method of social and legal phenomena cognition was used as the methodological basis of the study. We used the statistical method when processing statistical materials of the Committee for Legal Statistics and Special Accounts of the State Office of Public Prosecutor of the Republic of Kazakhstan. The system analysis method was used in examining the criminal cases on criminal charges committed in Astana. Research insights: made it possible to define the negative impact of social microenvironment (small social groups) on the determination of criminal behavior. Conclusion: based on the conducted study, we concluded that microsocial disadvantage is an important factor that can determine the commission of a crime.
criminality, big city criminality, socio-psychological determinants of crime, family desocialization, criminological recidivism, criminal, bad social behavior, social microenvironment, criminal environment, crime rate
В течение последних полутора десятков лет, по данным Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан, по числу совершенных преступных деяний столица республики удерживает вторую позицию по республике, уступая только населенному пункту с особым статусом — г. Алматы, о чем свидетельствуют данные, представленные в таблице 1[1].
Таблица 1 — Показатели зарегистрированной преступности в регионах и городах республиканского значения Казахстана (2008-2022 гг.)
|
Регион |
Количество преступлений |
|||||||
|
2008 |
2009 |
2010 |
2011 |
2012 |
2013 |
2014 |
2015 |
|
|
Республика Казахстан |
127 478 |
121 667 |
131 896 |
206 801 |
287 681 |
359 844 |
341 291 |
346 510 |
|
Акмолинская |
6 006 |
6 234 |
7 062 |
10 812 |
12 289 |
15 731 |
13 327 |
11 585 |
|
Актюбинская |
5 712 |
5 588 |
5 734 |
8 719 |
13 741 |
20 651 |
17 697 |
16 248 |
|
Алматинская |
8 439 |
8 495 |
9 102 |
12 712 |
20 064 |
28 109 |
25 443 |
23 360 |
|
Атырауская |
3 674 |
3 517 |
3 497 |
5 097 |
6 601 |
8 099 |
7 921 |
9 343 |
|
Восточно-Казахстанская |
18 594 |
17 823 |
17 408 |
22 822 |
26 459 |
32 766 |
28 942 |
24 005 |
|
Жамбылская |
5 549 |
5 437 |
5 594 |
9 227 |
11 664 |
16 836 |
16 142 |
15 865 |
|
Западно-Казахстанская |
5 432 |
4 688 |
5 053 |
6 523 |
9 755 |
11 672 |
11 527 |
11 563 |
|
Карагандинская |
10 786 |
10 883 |
12 084 |
19 839 |
25 108 |
29 171 |
23 665 |
26 666 |
|
Костанайская |
8 101 |
7 943 |
8 305 |
15 399 |
23 109 |
26 197 |
23 845 |
20 594 |
|
Кызылординская |
3 423 |
3 639 |
3 601 |
7 203 |
10 226 |
11 884 |
10 237 |
10 764 |
|
Мангистауская |
3 084 |
2 923 |
2 876 |
3 664 |
4 661 |
6 690 |
6 562 |
6 580 |
|
Павлодарская |
9 868 |
8 911 |
8 159 |
10 390 |
14 415 |
19 745 |
15 609 |
15 870 |
|
Северо-Казахстанская |
4 881 |
4 655 |
5 191 |
7 189 |
7 875 |
9 669 |
9 715 |
8 933 |
|
Туркестанская обл. (ЮКО) |
9 669 |
9 268 |
10 331 |
18 008 |
22 807 |
27 853 |
30 220 |
32 499 |
|
Алматы |
14 830 |
12 694 |
19 002 |
29 695 |
52 022 |
55 482 |
61 391 |
69 508 |
|
Шымкент |
|
- |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
|
Астана |
3 885 |
3 963 |
4 491 |
15 142 |
22 760 |
34 756 |
34 985 |
39 918 |
Окончание таблицы 1
|
Регион |
Количество преступлений |
||||||
|
2016 |
2017 |
2018 |
2019 |
2020 |
2021 |
2022 |
|
|
Республика Казахстан |
324 185 |
285 755 |
263 138 |
217 172 |
140 212 |
135 022 |
136 429 |
|
Абай |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
2 227 |
|
Акмолинская |
11 221 |
10 611 |
12 549 |
10 072 |
6 505 |
5 551 |
4 535 |
|
Актюбинская |
14 956 |
12 100 |
14 649 |
10 394 |
6 355 |
6 244 |
6 021 |
|
Алматинская |
24 202 |
22 657 |
27 678 |
18 997 |
11 401 |
11 215 |
9 498 |
|
Атырауская |
8 838 |
7 642 |
6 878 |
5 768 |
3 738 |
3 786 |
4 373 |
|
Восточно-Казахстанская |
22 883 |
21 864 |
23 001 |
16 413 |
12 036 |
10 692 |
6 945 |
|
Жамбылская |
14 252 |
11 118 |
9 804 |
7 589 |
5 317 |
4 937 |
4 676 |
|
Жетысу |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
1 777 |
|
Западно-Казахстанская |
11 261 |
10 634 |
11 105 |
8 092 |
5 937 |
5 060 |
4 935 |
|
Карагандинская |
25 233 |
21 569 |
31 029 |
15 034 |
11 168 |
10 413 |
8 917 |
|
Костанайская |
17 494 |
14 937 |
16 479 |
11 595 |
7 869 |
7 415 |
6 310 |
|
Кызылординская |
8 662 |
7 248 |
7 655 |
5 488 |
3 394 |
3 154 |
2 827 |
|
Мангистауская |
6 119 |
5 212 |
5 459 |
3 974 |
2 939 |
2 929 |
2 930 |
|
Павлодарская |
12 801 |
9 586 |
10 340 |
7 061 |
5 390 |
5 041 |
4 451 |
|
Северо-Казахстанская |
7 905 |
6 173 |
7 157 |
5 453 |
3 942 |
3 883 |
3 634 |
|
Туркестанская обл. (ЮКО) |
31 433 |
29 004 |
11 031 |
7 336 |
5 238 |
5 199 |
5 305 |
|
Улытау |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
727 |
|
Алматы |
59 761 |
61 494 |
62 646 |
51 237 |
25 798 |
24 762 |
31 419 |
|
Шымкент |
- |
- |
16 146 |
13 207 |
10 154 |
9 861 |
8 850 |
|
Астана |
38 019 |
33 363 |
25 159 |
17 525 |
11 644 |
13 491 |
14 672 |
Величина коэффициента (индекса) интенсивности преступности в гг. Астана и Алматы в 2013-2022 гг. значительно превосходят соответствующие показатели в целом по республике, о чем свидетельствуют данные, представленные в таблице 2.
Таблица 2 — Коэффициент (индекс) интенсивности преступности
в Республике Казахстан и городах республиканского значения (2013-2022 гг.)
|
Регион |
Коэффициент (индекс) интенсивности преступности, на 10 тыс. чел. |
|||||||||
|
2013 |
2014 |
2015 |
2016 |
2017 |
2018 |
2019 |
2020 |
2021 |
2022 |
|
|
Астана |
627 |
615 |
703 |
607 |
511 |
374 |
252 |
162 |
180 |
176 |
|
Алматы |
518 |
546 |
560 |
615 |
519 |
525 |
418 |
204 |
192 |
238 |
|
Шымкент |
- |
- |
- |
- |
- |
275 |
222 |
166 |
157 |
134 |
|
Республика Казахстан |
329,4 |
311,9 |
316,1 |
295,3 |
259,8 |
239,1 |
197 |
126 |
122 |
120 |
Преступность обусловлена множеством социальных противоречий [1, с. 75-77], в том числе социально-психологическими. Детерминанты преступности социально-психологического уровня являются центральным звеном для понимания детерминации преступности крупного города. В основе социально-психологической детерминации преступности лежит феномен отчуждения. Оно представляет собой социальное противоречие, которое возникает между обычным человеческим существованием и возможностями индивида, его неиспользованным потенциалом и стремлениями. Это противоречие находит свое выражение в отчуждении гражданина от государства и общества, конфликтах между людьми, утрате смысла жизни и внутреннем беспорядке. В таких случаях преступление становится способом выражения личности и средством решения жизненных проблем, конфликтов, получением материального и морального удовлетворения, а также вымещением агрессии и негативных эмоций.
Существование и развитие человека не могут быть рассмотрены отдельно от социальных связей, которые он формирует на протяжении жизни. Взаимодействие с другими людьми оказывает значительное влияние на формирование когнитивных и социальных навыков, а также на поведение в обществе.
На социально-психологическом уровне детерминанты преступности определяются путем исследования социальных групп, в которых формируется личность человека и где проходит его жизненный процесс. Такие группы могут быть как на уровне всего общества (макрогруппы), так и в непосредственном окружении личности (микрогруппы), таких как семья, учебный или производственный коллектив, неформальное окружение и т.п. При неблагоприятном влиянии этих социальных групп, личность может подвергнуться серьезной трансформации, проявляющейся в искажении мотивационной сферы, что повышает риск выбора им противоправной линии поведения [8, с. 165].
На уровне макрогрупп личность человека формируется в социальных контекстах, которые охватывают более широкие общности и культурные системы. Это могут быть нации, этнические группы, религиозные общности, общественные классы и другие крупные социокультурные образования (города, области, страны). Процесс формирования личности на этом уровне обусловлен множеством детерминантов, которые оказывают влияние на мировоззрение и поведение индивида, а также на его взаимодействие с другими членами общества.
Социально-психологические детерминанты преступности макросреды действуют внутри социальной общности и поэтому приобретают в той или иной степени характер идентичности, присущей этой общности в целом. А. М. Смирнов справедливо замечает, что «социально-психологические детерминанты поведения неразрывно связаны с менталитетом и особенностями (традициями) жизнедеятельности общества» [10, с. 28-31].
Вместе с тем, установить связь между социально-психологическими противоречиями на уровне социальной макросреды (макрогрупп) и преступностью представляет собой довольно сложную задачу, а в некоторых случаях даже может быть невозможной. Тем не менее, отвергать возможность существования такой связи было бы упрощением сложных социальных явлений и пренебрежением к возможным взаимосвязям, которые могут существовать в сложной социальной реальности.
Малые социальные группы (семья, учебный или производственный коллектив, неформальное окружение и т. п.) являются одними из наиболее важных групп в окружении человека. Они способны оказать большое влияние на его формирование, развитие и поведение. Причем, в условиях крупного города социальная микросреда, в которых личность выполняет разные роли, увеличивается многократно. Основным элементом такой микросреды являются неформальные микрогруппы, каждая из которых оказывает определенное влияние на личность, формируя стереотипы жизни человека.
Они могут выступать мощным стабилизирующим либо дестабилизирующим фактором. Негативное влияние этих факторов обусловлено возможной десоциализацией малых групп, в которых личность выполняет разные роли. Суть данного явления сводится к тому, что они целенаправленно способствуют формированию у личности антиобщественных взглядов, свойств, ориентации либо не противодействуют их формированию.
В первом случае происходит целенаправленная передача негативных установок, навыков, опыта от других членов микрогрупп другим (членам семьи, друзьям, знакомым, коллегам и т.п.). Во втором — члены микрогрупп не требуют совершения преступлений от других, но своим антиобщественным, криминальным образом жизни (злоупотреблением алкоголем, потреблением вне медицинских целей наркотических средств, совершением преступлений и т.п.) отрицательно влияют на других членов групп [5, с. 133].
Одной из главных социальных групп является семья. Институт семьи традиционно играет важную роль в формировании личностных качеств человека, она способна стимулировать положительное и контролировать отрицательное поведение. Воспитание, образцы поведения и ценности, которые передаются в рамках семьи, могут оказывать влияние если не на все, то на многие аспекты жизни человека, включая его отношение к закону и праву.
Как отмечают ученые [8, с. 145], влияние семьи на личность может быть, как положительным, так и отрицательным, и зависит от качества воспитания и отношений внутри семьи. Не все семьи одинаково способны оказывать антикриминогенное влияние, неблагополучная атмосфера в семье становится источником проблем и стресса для ее членов, а неправильные условия воспитания выступают исходным этапом формирования личности преступника.
Одной из особенностей преступности в г. Астана является отсутствие семейных связей большинства у лиц, совершивших преступления, в частности собственной семьи (супруга(и)) 78,3 %. Так, согласно нашему исследованию у 51,8 % преступников на момент совершения преступления отсутствовали собственные семья (супруг(а)), 26,1 % состояли ранее в браке, 0,4 % были вдовыми, и только 21,4 % состояли в браке[2]. Представляется логичным вывод, что отсутствие семейных связей у лиц, совершивших преступления, можно рассматривать в качестве детерминанты преступности в г. Астана.
Сказанное, думается, убеждает, что наличие семьи, а особенно детей и нетрудоспособных и престарелых родителей, и родственников, заставляет человека заботиться не только о себе, но и о них. Расширяющийся круг обязанностей вынуждает человека более критически относиться к своим поступкам, что как правило стимулирует законопослушное поведение [4, с. 45].
Однако, как показало исследование, важно не только обращать внимание на наличие или отсутствие семьи, но и на качество отношений внутри семьи. Именно неудовлетворительные, напряженные взаимоотношения в семье, недостатки эмоциональной поддержки, жестокость, насилие и другие формы неблагоприятного воздействия на личность часто являются фактором, который определяет вероятность преступного поведения [3, с. 58-64].
Так, из числа лиц, совершивших преступления, имеющих собственную семью, как показало исследование, некоторая часть (9 %) подвержена антиобщественным взглядам, криминальным идеалам. В основном это неблагополучные семьи. Женщины в этих семьях считают себя замужними и состоявшими в браке. Мужчины же, будучи в браке и имея малолетних детей, подвержены таким негативным проявлениям, как алкоголизм, потребление наркотических средств, склонность к азартным играм, т. е. не чувствуют своей ответственности перед семьей. Они часто и очень длительное время отсутствуют дома, ведут беспорядочную половую жизнь, в душе считая себя холостыми. Данная категория молодых людей в криминологическом отношении представляет интерес как категория лиц, склонных к повторному совершению преступления. Поведение таких супругов зачастую приводит к распаду семьи по вышеперечисленным причинам, а их устоявшиеся антиобщественные взгляды — к продолжению преступной деятельности.
Эти факторы тесно связанны с семейной десоциализацией посредством, которого происходит процесс отчуждения личности от семьи [11, с. 27-29], а также от иных микрогрупп позитивной направленности. В результате личность ищет поддержки в неформальных группах, включая группы с антиобщественной или криминальной направленностью. Пребывание в таких группах в разы увеличивает риск формирования у личности отрицательных установок, качеств, и в дальнейшем продуцировать преступное поведение.
Впрочем, в юридической литературе достаточно давно и широко освящены вопросы, связанные с отчуждением личности от позитивных социальных связей, которые в принципе рассматриваются в криминологии как основа последующего преступного поведения [8, с. 144].
В условиях крупного города (в нашем случае г. Астана) риск попадания человека в группы с различной антиобщественной, в том числе криминальной направленности увеличивается многократно. В виду большого количества людей с различными ценностными ориентациями, интересами и поведенческими моделями, ищущие компанию людей, разделяющих их негативные взгляды на общество или имеют проблемы с наркотиками или алкоголем. О чем свидетельствует высокий уровень (коэффициент) лиц этих категорий: наркоманы, алкоголики, ранее судимые и т.п.
Семейная десоциализация личности может происходить как в семье родителей, так и в своей собственной семье. Зачастую они выражены в неполноценных отношениях между членами семьи, недостаточной эмоциональной связанности и поддержке, а также в нарушении норм и ценностей, которые считаются важными для формирования здоровых и гармоничных отношений в семье. Семейная десоциализация может быть связана с различными формами насилия в семье, как физическим, так и психологическим, что приводит к нарушению психического здоровья членов семьи и отсутствию доверия между ними.
Исследование свидетельствует, что из общего числа лиц, совершивших преступления, имеющих семью, у 73 % отношения с близкими характеризовались как устойчивые, неконфликтные. Вместе с тем, представляется, что к характеристикам о семейно-бытовых взаимоотношениях лиц, в отношениях которых проводилось досудебное расследование следует отнестись критически, поскольку зачастую близкие стараются помочь ему, предоставляя не всегда объективную информацию о нем.
У 27 % лиц, совершивших преступления, отношения с близкими, характеризовались как конфликтные, из которых 11,5 % состояли на учете в органах полиции как «семейные дебоширы», их конфликты в семье имели хронический характер и происходили на постоянной основе. Они часто выражали свои негативные эмоции (гнев, раздражение, обида, недовольство и т.п.), через агрессивное поведение, (крики, ругань, физическое насилие, угрозы или другие формы нарушения правил и норм общения) по отношению к другим членам семьи, а их алкогольное, наркотическое опьянение только усугубляло и без того конфликтную ситуацию в семье. Причем указанные лица ранее привлекались к административной или уголовной ответственности и имели постоянные приводы в полицию, преимущественно на почве семейно-бытовых конфликтов.
Поэтому логичным представляется вывод, что отсутствие прочных и здоровых межличностных отношений в семье способствует усвоению и развитию криминальных форм поведения.
Рассматривая микросреду производственного (учебного) коллектива, то она способна оказывать определенное детерминирующее воздействие на преступность. Характер и условия работы, уровень культуры и потребностей, сложившихся в среде названных микрогрупп, неизбежно влияют на поведение ее членов, являющихся частью этой среды.
В данном контексте, значимыми являются результаты анализа собранных в материалах уголовных дел справок-характеристик, выданных на преступников с места работы (учебы).
В основной массе указанные справки характеризовали преступников (по месту работы — 70,3 %, по месту учебы — 62,7 %) положительно, что в итоге оценивалось органами уголовного преследования аналогичным образом. Содержания справок-характеристик были достаточно тривиальными и преимущественно сводились к перечислению общего набора «исполнительских» качеств, таких как старательность, ответственность, скрупулезность, предприимчивость, добросовестность, а также наличием навыков и способностей, необходимых для выполнения трудовых (образовательных) обязанностей. Однако, эти характеристики не отличались большим разнообразием и практически не содержали информацию об индивидуальных особенностях сотрудника (обучающегося). Возможно, формальный подход, применяемый составителями характеристик, способствует их уклонению от содержательного анализа. Сходным образом, преступники могут сохранять свою «лояльность» к работе (учебе), не уделяя должного внимания качеству проделанной работы. В процессе разбирательства по уголовному делу преступники чаще всего объясняли, что они не испытывали интереса к своей работе (учебе) и не прикладывали достаточных усилий для ее улучшения. Они не имели намерения развивать свои профессиональные знания и навыки, что свидетельствует об отсутствии стремления к самосовершенствованию.
Причины подобного отношения к работе (учебе), безусловно, во многом определяются индивидуальными качествами конкретного человека. Однако, качество работы и атмосфера производственного или учебного коллектива также оказывают значительное влияние. Если человек работает или учится в компании людей, которые не стремятся к успеху, то это может привести к деградации процесса работы или учебы, а также к отсутствию удовлетворения от них. Кроме того, такая среда не способствует внутреннему и внешнему развитию, что лишает человека возможности расти и развиваться. В итоге, потенциальные возможности такого производственного или учебного коллектива оказываются невостребованными и не способствуют стимуляции индивида к саморазвитию.
Справедливо утверждается и о том, что определенные социальные связи и взаимоотношения в среде проживания преступников оказывают большое влияние на их склонность к противоправному поведению [8, с. 160]. Например, неблагоприятное неформальное окружение по месту жительства, может стимулировать участие в антиобщественных действиях.
С другой стороны, недостаток социально-полезных занятий или разрушение социальных связей вне профессиональной сферы (работы или учебы) также оказывает серьезное негативное влияние на преступников. Ослабление позитивных связей по месту жительства, вызванное разрушением «соседской общины», снижает контроль над личностью, что затрудняет получение помощи и поддержки в сложных жизненных ситуациях и бытовых конфликтах, неблагоприятные последствия которых могут стать определяющими факторами преступного поведения.
Поэтому полагаем, что отсутствие устойчивых социально-полезных связей является одним из главных факторов, обусловливающих преступное поведение. Другими словами, окружение и среда, в котором функционирует преступник, способствуют сначала формированию преступных установок, а затем и воплощению их в реальный преступный акт.
Анализ справок-характеристик, приобщенных к материалам уголовных дел, показал, что участие лиц, совершивших преступления в общественной жизни производственного (учебного) коллектива аналогичен их участию и в общественной жизни по месту жительства. Так, из общего числа лиц, совершивших преступления, в отношении которых имелись соответствующие справки-характеристики, 64,1 % характеризовались посредственным участием в жизни «соседской общины», слабо поддерживали контакты с соседями по площадке или по участку, и в целом не ощущали необходимости в социальном взаимодействии с ними. Представляется, что дефицит социально-полезных связей у лиц, совершивших преступления, вызван либо их неспособностью установления крепких социальных контактов, либо незаинтересованностью в их установлении в связи с наличием у них антисоциальных установок.
С точки зрения социальной психологии детерминантами, обуславливающими преступное поведение преступников, является неблагоприятная социальная микросреда (в семье, производственном, учебном коллективе, в неформальном окружении), отсутствие социально-полезных занятий и связей вне производственной (учебной) сферы.
Резюмируя изложенное, представляется логичным и обоснованным заключение, что исключение либо самоотстранение преступников от участия в социальной жизни микрогрупп (по месту жительства, работы, учебы) способно детерминировать преступность.
Одной из особенностей преступности г. Астана, является высокая доля преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления (35,5 %), так и высокой долей лиц, их совершивших (50,6 %). Это обусловлено нескорректированным негативным влиянием их прежних социальных ролей.
Для более углубленного анализа социально-психологических детерминантов преступности, представляется целесообразным рассмотреть ассоциальные убеждения лиц, повторно совершивших преступления. В литературе указывается, что убеждения — осознанная потребность личности, побуждающая ее действовать со своими жизненными позициями, ценностными ориентациями. Содержание потребностей, выступающих в форме убеждений, отражает определенное понимание природы и общества, образуя упорядоченную систему взглядов (философских, эстетических, этических, естественнонаучных и др.), выступающих как мировоззрение человека [9, с. 413].
Результаты многочисленных криминологических исследований указывают на то, что лица, совершающие криминологический рецидив обладают особой системой убеждений. Эти убеждения сводятся к тому, что их поведение и образ жизни безупречны. Подобного рода убеждения основываются на одобрении и поддержке в основном от таких же лиц, каковыми они являются сами [2, с. 153].
Поведение указанных лиц характеризуется деформацией системы потребности и интересов, она основана на системе искаженных ценностных установок, интерпретированных нормах традиционной культуры, специфическом языке-жаргоне и символах-знаках, примитивности и аморальности их удовлетворения. В результате общество получает личность с социально-отклоненным стереотипом поведения, у которых система социально-полезных связей (в семье, в производственной сфере и т.п.) ослаблена либо вовсе разрушена.
Непрерывное нарушение закона и моральных норм постепенно приводит к обезличиванию личности и разрушению социальных ценностей. Человек, становясь преступником, отстраняется от общества и не может функционировать в нем нормально. Его действия порождают опасность и неопределенность, страх и тревогу, что негативно сказывается на устойчивости социума в целом.
Это приводит к увеличению или нарастанию тяжести и частоты совершаемых преступлений у отдельного преступника. Обычно, преступники начинают с сравнительно мелких преступлений из-за своей неопытности и желания быстро получить некоторую выгоду или удовольствие. Однако, по мере накопления опыта и приобретения навыков, они начинают совершать более тяжкие преступления [7, с. 44]. Результатом этого является сохраняющийся высокий удельный вес преступлений и лиц, характеризующихся криминологическим рецидивом.
Кроме того, увеличение или нарастание тяжести и частоты совершаемых преступлений может быть связана с изменением жизненных обстоятельств преступника, таких как материальные проблемы, смена социальной среды, нахождение под воздействием вредных привычек и т.д. В таких случаях, преступники могут начинать совершать более тяжкие преступления, чтобы удовлетворить свои потребности.
Эта тенденция исследователями объясняется несколькими факторами. Во-первых, лица, совершающие преступления, часто не ощущают последствий своих действий и не видят в них ничего плохого. Они понимают, что нельзя красть, грабить или убивать, но не осознают своей ответственности перед обществом и законом [2, с. 153]. Во-вторых, преступники зачастую подвержены влиянию окружения, в котором они находятся. Это может быть криминальная среда, где преступления являются обычной практикой и где межличностные отношения основаны на криминальных обычаях, традициях и насилии. В-третьих, совершение преступлений может быть вызвано определенными факторами, такими как алкоголь и наркотики, финансовые проблемы, нервные расстройства и т.д.
Все эти факторы могут влиять на повторяемости криминального поведения и с каждым новым случаем приводит к нарастанию тяжести совершаемых им преступлений.
Лица, совершившие криминологический рецидив могут испытывать чувство неполноценности, неуверенности в своих силах, что склоняет их к совершению преступлений в поисках легких путей к достижению желаемого. Они часто склонны к принятию рискованных решений и не оценивают последствия своих действий. Их поведение характеризуется низким самоконтролем и даётся им с большим трудом. Такие особенности их личностей представляют серьезную проблему для общества, поскольку совершенные ими преступления могут иметь негативные последствия для всех членов общества [6, с. 229-231].
Кроме того, лица совершившие преступления повторно как правило не испытывают угрызений совести за свои поступки, не понимают важности законов и не уважают права других людей. Они могут проявлять агрессию и насилие как в отношении общества в целом, так и в частности к отдельным людям, включая близких.
Именно этим высокая доля преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления, в общей структуре преступности г. Астана представляется социально и криминогенно опасной, что является серьезным общественным вызовом и оказывает значительное негативное влияние на криминогенную ситуацию.
Подводя итоги рассмотрения социально-психологических детерминантов преступности в г. Астана, представляется обоснованным сделать следующие выводы:
1. К детерминантам социально-психологического уровня относится негативное влияние малых социальных групп, таких как семья, производственный и учебный коллектив, а также сообщества по месту жительства, в которых преступник проводил основное время.
2. Отсутствие семьи или десоциализация в семье, при ее наличии, оказывают существенное влияние на преступное поведение. Причем это негативное воздействие проявляется, главным образом, в отношениях преступника с близкими людьми.
Отсутствие поддержки и стабильности в семейной среде, а также нарушения социальных связей внутри нее, значительно увеличивает вероятность выбора противоправной линии поведения.
3. Следует признать, что включение преступника в неблагоприятную социальную микросреду (окружение) производственного, учебного коллективов, а также отсутствие у него социально-полезных связей и занятий вне этих сред, способны детерминировать совершение преступления.
4. Микросреда лиц, совершивших криминологический рецидив, основана на неуважении к закону и правам других людей. Нередко она выражается в агрессии и насилии, а также в приверженности к криминальному образу жизни. Этот образ жизни подразумевает следование искаженным ценностным установкам, интерпретированным нормам традиционной культуры, примитивности и аморальности их удовлетворения. Все это только обуславливает совершение преступления.
[1] По данным Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан за 2008-2022 гг. [Электронный ресурс]. URL: http://pravstat.prokuror.kz/rus (дата обращения: 30.01.2023).
[2] Рабочее дело № 16.2/1-2 по теме научного исследования «Актуальные вопросы квалификации террористических и экстремистских преступлений, относящихся к подследственности ОВД: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические аспекты» (2017-2018 гг.) в 2-х т. // Архив Центра по проблемам исследования и мониторинга законодательства, регламентирующего деятельность ОВД НИИ Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Регистр. № 6.1/5351 – 6.1/5352; Рабочее дело № 16.1/1-1 по теме научного исследования «Повышение эффективности расследования преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические аспекты» (2016-2017 гг.) в 3-х т. // Архив Центра по исследованию проблем расследования преступлений НИИ Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Регистр. № 6.1/6559 – 6.1/6561; Рабочее дело № 16.1/2 по теме научного исследования «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта либо исполнительного документа: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические аспекты» (2017-2018 гг.) в 3-х т. // Архив Центра по исследованию проблем расследования преступлений НИИ Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Регистр. № 6.1/6553 – 6.1/6555; Рабочее дело № 16.1/1-1 по теме научного исследования «Повышение эффективности расследования медицинских уголовных правонарушений (317, 318, 319, 320): уголовно-правовые, криминологические и криминалистические аспекты» (2017-2018 гг.) в 4-х т. // Архив Центра по исследованию проблем расследования преступлений НИИ Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Регистр. № 6.1/5681 – 6.1/5684; Рабочее дело № 16.4/1-2 по теме научного исследования «Деятельность ОВД по предупреждению преступности в земельно-строительном секторе (уголовно-правовые и криминологические аспекты)» (2016-2017 гг.) в 6-ти т. // Архив Центра по исследованию криминологических проблем НИИ Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Регистр. № 6.1/6399 – 6.1/6404.
1. Antonov I. M., Boyko N. V. Determinanty prestupnosti: terminologicheskiy aspekt [Determinants of crime: terminological aspect]. Vestnik Khabarovskogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava - Bulletin of the Khabarovsk State University of Economics and Law. 2018. - no. 4-5. - pp. 75-77.
2. Antonyan E. A. Lichnost' retsidivista: kriminologicheskoe i ugolovno-ispolnitel'noe issledovanie: dis. … dokt. yurid. nauk [Personality of a recidivist: criminological and penal research: Dis. doc. Jurid. Sciences]. Moscow, 2014. - 353 p.
3. Antonyan M. Prichiny prestupnosti [Yu. Causes of crime]. Nauchnyy portal MVD Rossii - Scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. - no. 1. - pp. 58-64.
4. Golik Yu. V. Sluchaynyy prestupnik [Random criminal]. Tomsk, 1984. - 166 p.
5. Demina K. A. Kriminologicheskaya kharakteristika i determinanty sovremennoy zhenskoy prestupnosti (po materialam Kemerovskoy, Novosibirskoy i Tomskoy oblastey): dis. … kand. yurid. nauk [Criminological characteristics and determinants of modern female crime (based on Kemerovo, Novosibirsk and Tomsk regions materials): Dis. Cand. Jurid. Sciences]. Tomsk, 2011. - 194 p.
6. Kobets P.N. Issledovanie lichnosti retsidivista - kak odna iz vazhneyshikh zadach svyazannykh s razrabotkoy mer po preduprezhdeniyu retsidiva prestupleniy [Study of a recidivist’s personality as one of the most important tasks associated with the development of measures to prevent repetition of crimes]. Simvol nauki - Symbol of Science. 2015. - no. 6. - pp. 229-231.
7. Lebedev S.Ya. Antiobshchestvennye traditsii, obychai i ikh vliyanie na prestupnost': Uchebnoe posobie. Omsk: Vysshaya shkola militsii MVD SSSR [Antisocial traditions, customs and their impact on crime: Textbook. Omsk: Higher Police School of the Ministry of Internal Affairs of the USSR], Omsk, 1989. - 72 p.
8. Prozumentov L. M. Kriminologiya (Obshchaya chast'): uchebnoe posobie [Criminology (General part): textbook]. Tomsk: Tomsk State University Publishing House, 2017. - 283 p.
9. Psikhologicheskiy slovar' / Pod obshch. red. A. V. Petrovskogo, M. G. Yaroshevskogo. - 2-e izd., ispr. i dop. [Psychological Dictionary / edited by A. V. Petrovskiy., M. G. Yaroshevskiy. - 2nd ed., rev. and add]. Moscow, 1990. - 494 p.
10. Smirnov A.M. Sotsial'no-psikhologicheskie determinanty samosuda v Rossii [Social and psychological determinants of mob justice in Russia]. Yuridicheskaya psikhologiya - Legal psychology. 2013. - no. 4. - pp. 28-31.
11. Spiridonova E. V. Prichiny prestupnosti [Causes of crime]. Kriminologicheskiy zhurnal - Criminological Journal. 2019. - no. 3. - pp. 27-29.
